"Увидеть Париж и умереть". Илья Эренбург , загадочный человек с Монпарнаса.
Илья Эренбург
“Человек должен быть порядочным, это осуществимо в любых условиях при любой власти. Порядочность не предполагает героичности, она предполагает неучастие в подлости” - Фазиль Искандер. Эта мудрость - ключ к пониманию характера и стиля жизни нашего героя !
Илья́ Григо́рьевич Эренбу́рг — русский писатель, поэт, публицист, журналист, переводчик с французского и испанского языков, общественный деятель, фотограф и загадочный человек. Одна из загадок Эренбурга — в том, что он смог занять столь высокое положение в официальном советском истеблишменте, совершенно не отказываясь, более того, многократно подчеркивая свое еврейство. Не только сохранив отцовскую фамилию, но и никогда не пользуясь псевдонимами, он, правда, русифицировал свои имя и отчество (зарегистрирован при рождении он был как Элияху Гиршевич), но это было сделано тогда, когда официальным антисемитизмом в СССР еще и не пахло , и только с целью облегчить общение. Об остальных загадках мы поговорим позже. Это я Вас стимулирую не бояться длинного текста этого поста. Будет интересно и Вы узнаете много нового для себя,как узнал и я , когда трудился на этим постом.
Илья Эренбург родился 27 января 1891 года в Киеве. Его отец Герш Гершонович Эренбург был инженером, а мама Хана Берковна была набожной домохозяйкой. От отца будущий писатель унаследовал непримиримость духа, страсть к бродяжничеству и непреклонную резкость в суждениях, а от матери - умение вовремя гасить эмоции. Илюша был культурным ребенком, но при том пылким и отчаянным. Мальчишки с улицы и потом, в гимназии, не смели его дразнить и бить. Он кидался один на пятерых, и это пугало. Детских фотографий Ильи я не нашел,но семью все таки покажу. И. Г. Эренбург с сестрами и матерью. Слева направо: Е. Г. Эренбург, А. Б. Эренбург, И. Г. Эренбург, М. Г. Эренбург, И. Г. Эренбург. 15 июля 1909 г. Киссинген.
В 1895 году семья Эренбургов переехала в Москву, где отец Эренбурга получил место директора пиво-медоваренного завода. С 1901 года Илья учился в 1-й Московской гимназии, видел Льва Толстого и слышал о его проповеди нравственного самосовершенствования. Конечно, он со своим характером тут же впутался в революционные дела. В 1905 г. этому Илье было 14 лет, а он уже стал членом революционного кружка, который вели начинающие эсдеки Коля Бухарин и будущий отец твердого червонца Гриша Сокольников. Из той же гимназии, но из старших классов. Когда в гимназии возникла подпольная революционная организация, он принял в ней деятельное участие, за что был арестован полицией, но родителям удалось освободить сына под залог до суда, однако семнадцатилетний Илья Эренбург на суд не явился, и в 1908 году ему пришлось бежать за границу . И не в какой-то там Краков, а сразу в центр мировой цивилизации - Париж!
Это Илье Эренбургу принадлежат знаменитые слова: «Увидеть Париж и умереть». Париж плотно вошел в сумбурную жизнь молодого творца. А в Париже живут Ленин, Каменев, Зиновьев, Троцкий. Молодому революционеру следовало бы поступить под их начало. Хотя бы к Луначарскому. Он и пытается поработать с Троцким в Вене. Но вся эта публика юноше очень не понравилась. «Талмудисты», начетчики, фанатики. Тоска зеленая. Тем паче мечтают о казарме. Сердобольная маменька помогала сыну, иногда присылал деньги отец, и были друзья. Эренбург попытался стать издателем. Найдя компаньонов, он выпустил небольшими тиражами несколько номеров журналов «Гелиос» и «Вечера», а также фривольную книжицу стихов «Девочки, раздевайтесь сами». В Париже Илья в 1909 году познакомился с Лениным. Достоверно известно что«Эренбург терпеть не мог Ленина. Ленин, в свою очередь, терпеть не мог “этого лохматого”, как презрительно называл он Эренбурга.
В левой и правой печати он ругал большевиков, с ядовитой иронией высмеивал их «угреватую» большевистскую философию, а будущему «буревестнику» революции Владимиру Ленину дал весьма неблагозвучные прозвища «Безмозглый дрессировщик кошек», «Лысая крыса», «Картавый начетчик», «Промозглый старик» и «Взбесившийся фанатик». В своем журнале «Тихое семейство» Илья Эренбург однажды поместил карикатуру Ленина, изображая его с фартуком и метлой в руке. Подпись: «Старший дворник». Внизу редкий шарж на Ленина из того же журнала Эренбурга. Как название шаржа не знаю пока.
Впервые Эренбург и Ленин встретились в большевистском кафе на бульваре Орлеан. Революционеры на удивление официантов пили популярный среди французов напиток гренадин, а Ленин заказал кружку пива. Отношения между Лениным и Эренбургом ,несмотря на взаимный злостный троллинг , были вполне нормальные. Тогда Ленин не был иконой , а был живым,еще совсем не старым человеком с чуством юмора. Что что впрочем не помешало Ленину выгнать Илью из партии за рисунки в его журнале. Вот еще один безобидный шарж на вождя, уже современный, но в тему.
Однажды Эренбург зашел к нему домой, чтобы побеседовать о настроениях русской молодежи в России. «Вот прямо оттуда… Знает, чем живет молодежь», восклицал Владимир Ильич. Вот единственный портрет Ленина созданный в дореволюционную эпоху. Автор – известный французский художник Эмиль Бернар . Написан в Париже в 1910 году за один сеанс. Знакомство Ленина и Бернара произошло в кафе Клозери де Лиль, находившемся поблизости от Монпарнаса и улицы Мари-Роз, где квартировали тогда Ульяновы. Видите, революционеру без Монпарнаса никак. Ильич любил играть в шахматы в этом кафе. Как видите портрет не соответствует каноническому образу вождя , так как с начала 1930-х портреты и скульптуры Ленина художники изготавливали с образа еврея Иосифа Славкина – внешне очень похожего на вождя революции.
Молодой Эренбург знал, чем жили тут и там. В Париже он пребывал в гуще художественно-богемной жизни. Со своими приятелями Модильяни, Леже и Аполлинером, П. Пикассо, М. Шагалом - Эренбург был завсегдатаем монпарнасского кафе"Ротонда" - местом интеллектуальных встреч. Во время «Русских сезонов», ежегодных выступлений русских артистов, в «Ротонду» приезжали легендарные Дягилев и Нижинский. Здесь они встречались с малоизвестными на то время композиторами Сергеем Прокофьевым, Игорем Стравинским. В этом центре парижской элиты все друг с другом были знакомы, царила фамильярная атмосфера. Однажды Алексей Толстой послал в «Ротонду» открытку для Эренбурга, где вместо фамилии указал: «Аu monsieur mal coiffé» – Плохо причесанному господину», и открытка нашла своего адресата !!!
Из Парижа Толстой писал: «Что за изумительный фейерверковый город Париж. Вся жизнь на улицах, на улицу вынесены произведения лучших художников, на улицах любят и творят… И люди живые, веселые, общительные… Прозу пока я оставил, слишком рано для меня писать то, что требует спокойного созерцания и продумывания». Париж в те годы был одним из серьезных русских литературных центров, где жили многие известные писатели. Там Алексей Николаевич познакомился с Николаем Гумилевым, Валерием Брюсовым, Константином Бальмонтом, Андреем Белым, Максимилианом Волошиным , Ильей Эренбургом и другими русскими литераторами. Вот как писала о них неутомимая тусовщица, героиня бесконечных романов и любовных интрижек , художница Маревна ( Мария Воробьева-Стебельская ) . Это имя ей придумал один из ее любовников - Максим Горький . Позже художница вспоминала, что Горький сказал ей на Капри, где она у него жила почти год : «Ни у кого никогда не будет такого имени, гордись и оправдай его. Но не стоит ехать в Париж, там ты угоришь». Вот некоторые из литераторов и художников на ее картине. Справа от Горького - Эренбург.
"Одно наше появление на улице привлекало всеобщее внимание, – вспоминала художница. – Впереди – уверенной походкой, размахивая тростью с ацтекскими фигурками, огромный, бородатый Ривера. Дальше я – в розовой широкополой шляпе, отцовской накидке, велосипедных бриджах и черных туфельках. Потом Модильяни – он шел, декламируя строчки из "Ада" Данте. За ним Сутин, раскрасневшийся и сияющий после плотного обеда с возлияниями. Далее – Эренбург с лошадиным лицом , похожий на льва Волошин, Пикассо и Макс Жакоб, один в огромном "пальто кубиста", на голове жокейская кепка, другой – в приталенном пальто, черном цилиндре, белых перчатках и гетрах..." Вот картина кисти Маревны - «Мои друзья с Монпарнаса», 1962 год. Слева направо: Ривера (отец дочери Маревны), Маревна с дочерью Марикой, Эренбург, Сутин, Модильяни, Жанна Эбютерн, Макс Жакоб, Моиз Кислинг, Леопольд Зборовский.
В 1910 году Илья Эренбург женился на переводчице Екатерина Шмидт. Екатерина Оттовна Шмидт была чуть старше Ильи Григорьевича. Это был недолгий гражданский брак, в результате его на свет появилась в 1911 году дочь Ирина. Двадцатилетний Эренбург не был приспособлен для отцовства и семейной жизни. Говоря современным языком, он тогда немного хипповал, и семья его тяготила: он был готов любить, но оказался не готов выполнять каждодневные обязательства. И Екатерина Оттовна вскоре ушла к их общему другу – Тихону Ивановичу Сорокину. Эренбург дружил с ним всю жизнь. Сохранилось даже предание, что у них были парадные брюки одни на двоих, и они их носили по очереди. Илья Григорьевич всегда заботился о дочери и на протяжении всей своей жизни был ей большим другом. Ирина в 1933 окончила Университет Сорбонна в Париже. Член Союза писателей СССР с 1965 года и Союза писателей России. Умерла в Москве в 1997 году.
Первая мировая война открыла Эренбургу путь в журналистику. Он не смог попасть на службу во французский корпус, и стал военным корреспондентом. Находясь в качестве корреспондента на франко-германском фронте, он увидел неоправданную жестокость, смерть, газовые атаки и осознал на практике, что война является источником бесконечных людских страданий. Можете кликнуть на фото и почитать его стихи об этой войне.
В феврале 1917 года Илья Эренбург вернулся в Россию, где ему было крайне трудно разобраться в происходящих событиях. Его разрывали противоречия. Осенью 1918 года Эренбург побывав на свежей могиле матери, умершей в Полтаве, приехал в родной Киев. В то время город на Днепре был столицей Украинской державы, возглавляемой гетманом Павлом Скоропадским. При поддержке союзников-немцев Украина казалась островком стабильности рядом с революционной Россией, и сюда стекались тысячи беженцев, спасавшихся от большевиков. По выражению писателя, "Киев напоминал обшарпанный курорт, переполненный до отказа". На фото Думская площадь в Киеве в августе 1919 года В город вошли войска Деникина. Дамы в белых платьях, господа в сюртуках. На майдан 2014 года не похоже.Чисто там было в такую невиданную разруху.
Сам Эренбург в Киеве поселился в доме на улице Владимирской, близ Золотых ворот у своего двоюродного брата - врача-венеролога Александра Лурье. Ему в те месяцы пришлось стать свидетелем целой вереницы смен режима. Не было, наверное, в истории Европы другой земли, где сошлись бы одновременно столько непримиримых врагов. Где бы власть так часто (иногда ежедневно) переходила из рук в руки. Где невозможно было предвидеть события и на день вперед, где жизнь человеческая стоила бы так дешево, как в эти годы в Украине. Украина стала местом грандиозного побоища и Большого Погрома. Почему-то каждая перемога с удивительным постоянством превращается на руинах Украины в традиционную зраду. Казалось бы, как можно опаскудить акт объединения в 1919-м году ЗУНР и УНР? Оставим за скобками формальность этого Акта "злуки" , но убивает сам факт, что через несколько месяцев после него Петлюра попросту подарил полякам Западную Украину в обмен на свою безопасность. А Галицийская армия перешла сначала к Деникину, а потом к большевикам. Но пока они "злучаются " в Киеве на Софиевской площади. Может в этой черной и безликой толпе есть Илья Эренбург и Булгаков. Они там жили совсем рядом.
На улице Городецкого "за спиной" современного Майдана был в начале ХХ века "пуп" богемы — кафешка Х.Л.А.М. Ее название расшифровывалось как Художники, Литераторы, Артисты, Музыканты. Она располагалась в подвале фешенебельной гостиницы "Континенталь". Здесь перебывали Булгаков, Эренбург, Мандельштам, Паустовский, Тычина. Поэт Николай Ушаков вспоминал: "В "Хламе" подавали бифштексы и вина. Поэты просили, чтобы публика не звенела ложками о стаканы". Киевский театровед Дейч писал: "Спорили, шумели, пили дешевое вино, вся "громада" пела украинские песни, а Тычина дирижировал". На фото Киевский Париж ( I все ж таки знову Париж як мана і мрія кожного щирого українського письменника ) . Улица Городецкого в «Континентале» (крайний справа — с 4 колоннами) ,где располагалось кафе «ХЛАМ» и где гульбанили "щирi" украинские знаменитости .
Я в своем посте отвел Украине и Киеву значительное место , потому что Илья Эренбург как-то он сказал: "Моя жизнь протекала в двух городах — в Москве и в Париже. Но я никогда не мог забыть, что Киев — моя родина". Писатель наблюдал в квартире кузена своеобразные сцены: "Порой утром на улицах стреляли, а в приемной уже сидели мрачные пациенты; они неизменно отворачивались друг от друга, некоторые пытались закрыть лицо газетой. Названия газет менялись, и писали там совсем другое, чем вчера, но это не смущало пациентов". Как это похоже на сегодняшний Киев. Но при всех властях писатель старался не забывать о своем творчестве. Он выпустил в Киеве несколько поэтических книжек, печатался в местной прессе, выступал на собраниях литераторов в творческих клубах. После прихода советской власти Эренбурга привлекли к сотрудничеству со Всеукраинским литературным комитетом, одновременно он подрабатывал службой в органах собеса. Обложка поэмы Ильи Эренбурга "В звездах", изданной в Киеве в 1919 году. В оформлении использован рисунок доброго знакомого Ильи по Парижу, Диего Риверы.
В то время по Киеву ходили мрачные слухи о "бойнях", устроенных чекистами. И после взятия города петлюровцами Киев опять погрузился в пучину кровавых расправ. Но на сей раз - не по социальному, а по национальному признаку. Рубали на куски русских офицеров. И снова все лобные места столицы оказались завалены телами расстрелянных и порубленных людей. А после прихода деникинцев Эренбург столкнулся с еврейскими погромами, слышал ночные крики жертв и едва сумел выбраться из родного города в более безопасные края. Тем не менее на этот сложный период пришелся счастливый роман писателя с красавицей киевлянкой, художницей Любовью Козинцевой, сестрой в будущем знаменитого кинорежиссера Григория Козинцева (того самого, который снял "Гамлета" с Иннокентием Смоктуновским, открыв его для публики) . Люба была родной племянницей хозяина квартиры Лурье и следовательно , приходилась нашему герою двоюродной племянницей и я думаю, что поэтому у них не было общих детей. Любовь Михайловна была ученицей художников Александры Экстер, Роберта Фалька и Александра Родченко, и ее картины выставлялись в Берлине, Париже, Праге и Амстердаме. На снимке 1923 года работы Ильи Эренбурга, элегантная Люба Козинцева-Эренбург на морском пляже после купания.
Вместе с женой Илья в 1919 году отправился в Коктебель, к Максимилиану Волошину. По пути в Крым, в Азовском море писатель едва не погиб.– Cейчас я буду тебя крестить! – с такими словами на него набросился пьяный белогвардейский офицер могучего телосложения, пытаясь сбросить с баркаса в море.А в центре страны писатель едва не погиб от красных – его арестовали как шпиона. Илью Эренбурга спас его школьный друг, главный редактор «Правды», нарком, «любимец партии» Николай Бухарин. Однако в Москве было холодно, голодно и неуютно. И у Эренбурга рождается гениальный план: сохранить советский паспорт, а жить в Париже; писать о парижских делах в СССР, а о российских – для европейцев левого толка, но так, чтобы печатали и в СССР и платили деньги. Работать, жить и зарабатывать деньги в Париже, а получать их в СССР и тратить опять-таки во Франции. Великий комбинатор Остап Бендер одобрил бы этот план. И ведь удалось поначалу! Эренбурги едут в Париж, но там уже поселилась злая и голодная эмиграция, считавшая советский паспорт Ильи Каиновой печатью. На него донесли как на советского агента. Причем донос написал его лучший друг Алексей Толстой. И из любимого Парижа супругов выставили в Бельгию. Потом они переехали в Берлин, где в то время находились лучшие представители русской писательской мысли - эмигранты.
Вот что писал один из них Гуль Р. в свой повести "Жизнь на Фукса" : "Писатели были разные. Талантливые. Средние. Плохие. Приехавшие. Бежавшие. Высланные. Но жили в Берлине. И потому встречались. На Курфюрстендамме – Максим Горький. На Викториа-Луизенпляц – Андрей Белый. На Кирхштрассе завесил комнату чертями, бумажными прыгунчиками, игрушками Алексей Ремизов, пугая немецкую хозяйку, сидел в драдедамовом платке с висюльками. В комнате на Лютерштрассе – отец декадентов Н. М. Минский. Где-то – Лев Шестов. В Шенеберге – Алексей Толстой. В кафе "Прагер Диле" – И. Эренбург. Над ним в пансион взлетала Марина Цветаева. Грустя о березах, ходил Борис Зайцев. Об антихристе читал лекции Бердяев. Всем недовольный, вбежал Шкловский. Приехал навсегда высланный Ю. И. Айхенвальд с Ф. А. Степуном. Жили Ив. Шмелев, Игорь Северянин, С. Юшкевич, П. П. Муратов, Евг. Лундберг, Влад. Ходасевич, М. Осоргин, В. Станкевич, М. Алданов, 3. Венгерова, Н. Петровская и приехали прелестные чашки, разбитые революцией, Г. Иванов, Г. Адамович, Н. Оцуп". Вот на фото сделанном в Берлине 1922 года несколько знакомых всем лиц .
В эмиграции Эренбург написал много книг и романов. Как только выдавалась свободная минута, он писал стихи, и не помышлял о возвращении в Россию, хотя свои книги старался печатать в московских издательствах - точно так же, как это делал Максим Горький. В 1922 году Илья Эренбург опубликовал плутовской роман: «Необычайные похождения Хулио Хуренито», стилистика которого явно оказала влияние на Е. Петрова и И. Ильфа - авторов романов про Остапа Бендера: «Двенадцать стульев» и «Золотой Телёнок». Появление сопровождалось полемическими спорами, осуждением «нигилизма» и всепоглощающего скептицизма писателя. Сам Эренбург считал время создание «Хулио Хуренито» началом своего творческого пути: «С тех пор, — писал он в 1958 году, — я стал писателем, написал около сотни книг, писал романы, эссе, путевые очерки, статьи, памфлеты. Эти книги различны не только по жанру — я менялся (менялось и время). Все же я нахожу нечто общее между «Хулио Хуренито» и моими последними книгами".
Писатель Леонид Жуховицкий , уже в наши дни, писал по этому поводу: «Меня до сих пор потрясают полностью сбывшиеся пророчества из «Хулио Хуренито». Случайно угадал? Но можно ли было случайно угадать и немецкий фашизм, и его итальянскую разновидность, и даже атомную бомбу, использованную американцами против японцев. Наверное, в молодом Эренбурге не было ничего от Нострадамуса, Ванги или Мессинга. Было другое — мощный ум и быстрая реакция, позволявшие улавливать основные черты целых народов и предвидеть их развитие в будущем. В былые века за подобный дар сжигали на костре или объявляли сумасшедшим, как Чаадаева». Десятилетия спустя японские писатели и журналисты на одной из литературных встреч всё пытались узнать у Эренбурга - откуда он в 1922 году получил информацию о грядущей бомбардировке Хиросимы и Нагасаки? Недаром его называли не только летописцем эпохи, космополитом номер один, но еще и Ильей-пророком.
Тогда имя и талант публициста широко использовались советской пропагандой для создания привлекательного образа советского строя жизни за границей.С 1932 г. свинцовый ветер сталинщины подхватывает писателя и несет его на скалы соцреализма. Больше нет свободы в парижских кафе, надо определяться с идеологией и халтурить. Свободы нет и в Париже, потому что по пятам идут агенты ГПУ, чтобы Эренбург, упаси Бог, не стал «перебежчиком». Но он семейный человек и рисковать не мог. На фото дочь Ирина Эренбург от первого брака и Любовь Михайловна Козинцева-Эренбург, жена И. Эренбурга. Париж, 1930 год. Новая сталинская знать.
В 1932 г. писателю приходится стать парижским корреспондентом «Известий», ехать на «стройки пятилетки». Он побывал на строительстве магистрали Москва-Донбасс, в Кузнецке, Свердловске, Новосибирске и Томске, его фотокамера запечатлела вид берегов Сухоны и храмов Великого Устюга и Сольвычегодска, Ростов Великий и старый Тифлис. На фото ниже Ирина с отцом (справа) во время путешествия по северу России. Архангельская область, 1934 год. Они путешествовали, а родные моей жены в то же время находились в лагерях и ссылках , но не день-два, а несколько бесконечных лет.
Еще в 1931 году Эренбург объездил всю Испанию: не только ее прославленные города-памятники, но все ее провинции, увидел жизнь самых разных слоев ее населения. Во время гражданской войны в Испании с 1936-го по 1939-й годы Эренбург был военным корреспондентом «Известий», и выступал в качестве эссеиста и прозаика. На фото корреспондент «Известий» Во фронтовой обстановке писатель не раз рисковал жизнью. Отмечая его вклад, республиканцы создали бригаду «Илья Эренбург». А советское правительство наградило боевым орденом «Красной звезды» – тогда знаки отличия не присваивали в массовом порядке. На фото Илья Эренбург у знамени центурии его имени! Почище парохода будет.
Страстный стиль корреспонденций, пронизанных ненавистью к реакции, к фашизму и нацизму, яркие образы и достоверные факты, блестящий язык — все это вывело Эренбурга не просто в первый ряд советской журналистики, но превратило его в зарубежного корреспондента № 1, влияние которого чувствовалось во всей Западной Европе !!! Сталин – задумывается, кого оставить, а кого увести: Кольцова или Эренбурга? Расчетливый тиран не держал лишних. Он выбрал одного писателя - Булгакова, одного поэта - Пастернака и многое им позволял. А Мандельштам оказался лишним и погиб. К тому же его антисталинские стихи Сталин прочел, в отличие от «Реквиема» Ахматовой. Сталинское неведение спасло ей жизнь. Теперь Сталину нужен был эссеист, журналист, публицист, свой в доску для Европы. Визитная карточка Москвы. Кольцов был глупее и фанатичнее, у него были все шансы. Но Эренбург, строптивый Эренбург, был талантливее. Писатель, поэт, друг Пикассо, Хемингуэя, Роллана, Барбюса, Корбюзье, и Аполлинера. И выбор пал на него, под нож пошел Кольцов. Эренбург рисковал жизнью: ничего не подписывал против «врагов народа» во время Большого террора. Его заставили сидеть на процессе «правотроцкистского блока» и смотреть на осуждение его покровителя Николая Бухарина. Он сидел, но писать о процессе отказался. Он, собственно, шел на смерть, как и Пастернак. Но Сталин стерпел это от обоих. Они были нужны живыми советской пропаганде.
1 апреля режим Франко контролировал всю территорию Испании. Каудильо в последней военной сводке торжественно объявил об окончании войны в Испании: "В сегодняшний день, когда Красная Армия пленена и разоружена, национальные войска достигли своей конечной цели в войне. Война закончена". Генералиссимус Франко,Бургос, 1 апреля 1939 года.После поражения республиканцев Эренбург перебрался в свой любимый Париж. И тут новая война. Вторая Мировая. Положение Эренбурга становилось безнадежным: в Москве его ждал неминуемый арест, а на победу Франции над Гитлером надежд почти не было. 14 июня 1940 года гитлеровцы вошли в Париж. Советский паспорт временно ограждал Эренбурга от гитлеровской расправы, но как Сталин выдавал Гитлеру немецких антифашистов, так и Гитлер охотно помог бы коллеге. Заходя в кафе, где победители свободно болтали о дальнейших военных планах, Эренбург понял: они ждут приказа «На Россию!». Это давало ему шанс. Советский консул в Париже организовал его проезд через Германию под чужим именем. В Москве Эренбург немедленно написал Молотову, но — увы: эта информация Кремль не заинтересовала,однако Сталин решил пока Эренбурга приберечь и был прав. В годы Великой Отечественной Войны Илья Эренбург формально был корреспондентом газеты «Красная звезда», а деле был стал первым публицистом Отечественной войны !!!
Идет война, и для улова союзников – США и Великобритании - нужен приличный антифашист. Для фронта, для солдат нужен талантливый трибун. Вот для этого Эренбургу и сохранили жизнь. Почему именно Эренбург стал первым публицистом в той войне? Вот когда публицистика Ильи Эренбурга достигла пика, он был популярен не менее самого генералиссимуса. Выступая после окончания войны в Центральном доме литераторов, посол СССР в Англии, академик И. Майский сказал, что во время войны в стране было только два человека, сравнимых по силе своего влияния на общество. Одним был И. Эренбург. Под вторым подразумевался И. Сталин. Почему же именно Эренбург? Три причины связаны с самим Эренбургом:
1) он лично ненавидел фашизм и знал о нем не из книг (за его плечами была война в Испании и знание Германии, беременной фашизмом);
2) природа его публицистического дара (слово «ненависть» в его словаре всегда было значимо) и литературный темперамент;
3) поразительная работоспособность.
За годы войны Илья Григорьевич пишет полторы тысячи статей. Он популярен и на Западе, и в окопах: его статьи даже не пускают на самокрутки. Он напишет статью «Убей немца!». После чего Адольф Гитлер лично распорядился поймать и повесить Эренбурга. Нацистская пропаганда дала Эренбургу прозвище «Домашний еврей Сталина». По воспоминаниям самого Ильи Эренбурга, он ставил цель развеять существовавшие у значительной части советских солдат иллюзии о том, что, если «рассказать немецким рабочим и крестьянам правду, то они побросают оружие», что «миллионы немецких солдат идут в наступление только потому, что им грозит расстрел» В начале войны у наших бойцов не только не было ненависти к врагу, в них жило некоторое уважение к немцам, связанное с преклонением перед внешней культурой. Еще большую роль сыграло советское воспитание в духе пролетарского интернационализма.
Вот что писалось в этой статье Эренбурга: "Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово «немец» для нас самое страшное проклятье. Отныне слово «немец» разряжает ружьё. Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать. Если ты не убил за день хотя бы одного немца, твой день пропал. Если ты думаешь, что за тебя немца убьёт твой сосед, ты не понял угрозы. Если ты не убьёшь немца, немец убьёт тебя. Он возьмёт твоих близких и будет мучить их в своей окаянной Германии. Если ты не можешь убить немца пулей, убей немца штыком. Если на твоём участке затишье, если ты ждёшь боя, убей немца до боя. Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину. Если ты убил одного немца, убей другого — нет для нас ничего веселее немецких трупов. Не считай дней. Не считай вёрст. Считай одно: убитых тобою немцев. Убей немца! — это просит старуха-мать. Убей немца! — это молит тебя дитя. Убей немца! — это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей! ".
Эти страшные, наполненные невыносимой мукой слова Илья Эренбург написал в страшные дни конца июля 1942 года, когда немецкие бронетанковые дивизии, оставив позади кровоточащую, разоренную Украину, обезображенную шрамами окопов с трупами солдат Красной Армии, прорвали Сталинградский фронт и вышли к Волге. Эти слова Илья Эренбург написал в тяжелые дни конца июля 1942 года, когда Сталин истерически заклинал солдат Красной Армии: «Ни шагу назад!».
В апреле 1942-го Эренбургу дали Сталинскую премию за «Падение Парижа» о захвате его любимого города, о «фрицах», то есть «бошах», о предателях Петене и Лавале. В 1947 г. Эренбург пишет «Бурю», о Сопротивлении во Франции и в СССР. Французы ближе Эренбургу, он их знает больше, и они у него куда живее и подлиннее: Анна, Мадо и осенний Париж «засыпан золотом и пеплом». Тогда в СССР началась кровопролитная борьба с космополитизмом, и в струю «разоблачения» попал неожиданно и сам Эренбург. Ему припомнили ранние декадентские стихи и романы. На «историческом» писательском собрании Эренбурга ругали за все, вплоть до публицистики военных лет :
- Анатолия Суров: «Я предлагаю товарища Эренбурга исключить из Союза советских писателей за космополитизм в его произведениях...».
- Николай Грибачев: «Товарищи, здесь очень много говорилось об Эренбурге, как о видном и чуть ли не выдающемся публицисте. Да, согласен, во время Отечественной войны он писал нужные, необходимые для фронта и тыла статьи. Но вот в своем многоплановом романе «Буря» он похоронил не только основного героя Сергея Влахова, но лишил жизни всех русских людей — положительных героев. Писатель умышленно отдал предпочтение француженке Мадо. Невольно напрашивается вывод: русские люди пусть умирают, а французы — наслаждаются жизнью? Я поддерживаю товарищей Сурова, Ермилова, Софронова, что гражданину Эренбургу, презирающему все русское, не может быть места в рядах «инженеров человеческих душ», как назвал нас гениальный вождь и мудрый учитель Иосиф Виссарионович Сталин...»
- Михаил Шолохов: «Эренбург — еврей! По духу ему чужд русский народ, ему абсолютно безразличны его чаяния и надежды. Он не любит и никогда не любил Россию. Тлетворный, погрязший в блевотине Запад ему ближе. Я считаю, что Эренбурга неоправданно хвалят за публицистику военных лет. Сорняки и лопухи в прямом смысле этого слова не нужны боевой, советской литературе...».
Все смотрели на писателя, а он спокойно сидел и слушал своих товарищей по цеху. После этих выступлений на сцену вышел сам Эренбург, сказал пару слов о своем романе и зачитал письмо товарища Сталина: «Дорогой Илья Григорьевич! Только что прочитал Вашу чудесную «Бурю». Спасибо Вам за нее. С уважением И. Сталин». Все присутствующие встали и бурно зааплодировали!!! Вот троллинг высшей пробы !!! Развел сталинских гениев как простых лохов ! Он был сам сталинец конечно, но явно не лох.
После выступил Алексей Сурков: "Товарищи! Подытоживая это важное и поучительное для всех нас совещание, я должен сказать со всей прямотой и откровенностью, что писатель и выдающийся журналист Илья Григорьевич Эренбург действительно написал замечательную книгу. Он всегда был на переднем крае наших фронтов в борьбе за социалистический реализм. Мы с вами обязаны осудить выступающих здесь ораторов. "Буря" Эренбурга — совесть времени, совесть нашего поколения, совесть и знамение эпохи..." За роман "Буря" Илья Эренбург в 1948 году получил Сталинскую премию первой степени.
Еще в 1942 г. Эренбург становится членом ЕАК – Еврейского антифашистского комитета. И начинает собирать документы для «Черной книги» – свидетельства о Холокосте. Но в 1948 г. из-за конфликта с Израилем «Черную книгу» запретили, а набор рассыпали. Похоже, именно Эренбург сохранил рукопись, и она дошла до Израиля, где и вышла в 1980 г. Да, Эренбургу «повезло». Сталин его сделал агитатором своего режима. Стал он и депутатом Верховного Совета, и вице-президентом Всемирного совета мира. В 1950 г. Ленинскую премию взял «за борьбу за мир». Но он один из немногих (когда боролись с «космополитами» и раскручивали дело «врачей-убийц») не подписал письмо для оправдания депортации своего народа вместе с другими «именитыми евреями» . Вместо этого он написал письмо Сталину (3 февраля 1953 г.), где отговаривал его от антисемитских действий и Сталин прислушался к мнению своего еврея и отложил депортацию. А Эренбург один остался на свободе после разгрома ЕАК. Сталин стерпел его последнюю фронду и не санкционировал арест любимца , а там вскоре отдал дьяволу душу. На рисунке обитатели Кремля после смерти вождя. Внизу написано: "это время".
Вообще же отношения Эренбурга с властью были весьма загадочны. Давид Самойлов называл его «крайне западным флангом сталинизма», но истинным сталинистом Эренбург, умный, талантливый, образованный и повидавший мир, быть, конечно, не мог. Тот факт, что он выжил при Сталине, сам Эренбург считал чисто лотерейным везением. Возможно, так оно и было. Илья Эренбург - одна из самых ярких фигур в советском обществе эпохи Сталина. Эренбург был поднят волной русской революции на верхний этаж новой власти и сумел прожить жизнь буквально на лезвии бритвы. Он – возможно, единственный писатель в эпоху террора - позволял себе независимый стиль жизни. Жил на широкую ногу, коллекционировал трубки и авангардную живопись, дружил с Пикассо. Сталин использовал его как эффектную ширму свободы перед Западом, и Эренбург прекрасно понимал, насколько призрачна его несоветская жизнь. Вот портрет которой нарисовал его большой друг Пабло Пикассо. Говорят ровно за 5 минут.
Но вот кончаются большие морозы, и – Эренбург – первый почувствовал что-то. Еще до ХХ съезда этот пророк в 1954 г. пишет повесть «Оттепель». Вот вам и предсказание, и название. Повесть громили, но время арестов прошло. Назвать эпоху – это была большая честь. Его громят и дальше. Но Сталина нет, вожди душат друг друга, и уже можно жить. А славы и денег Эренбург не ищет, и теперь он больше ничего не боится. Деньги есть, а славы больше и не бывает. В 1962 г. писатель яростно защищает от Хрущева художников типа Э. Неизвестного, выставивших в Манеже свой постмодернизм. Хрущев приказал Эренбурга не печатать годик-другой. "Хороший писатель был, талантливый. Но имелось у него какое-то примирение, что ли, со сталинскими методами управления" — сказал о нем к месту сам Никита Хрущёв.
В 1966 г. неугомонный старик с сердцем юноши защищает Даниэля и Синявского (подписывает письмо). Он еще успел все вспомнить и всем воздать (и Сталину тоже) в мемуарах «Люди, годы, жизнь». Его мемуары - подлинная летопись эпохи, честный, хотя и субъективный рассказ о пережитом, исключительно ценный источник для познания человеческой комедии, называемой историей, который читается с неослабевающим интересом.Последний том, седьмой, он не закончил. Этот том выйдет в следующую, более теплую оттепель, в 1987 г. Вот лауреат на портрете Маревны 1960 года.
31 августа 1967 г. Илья Эренбург ушел из жизни и был похоронен на Новодевичье кладбище, искупив свою слабость, взяв свою свободу, выиграв свою войну. Л.М. Козинцева-Эренбург пережила его на три года и умерла в 1970 году. Надежда Мандельштам дружила с Эренбургом более пятидесяти лет. В своей книге она так напишет о нем: «Среди советских писателей он был и оставался белой вороной. Беспомощный, как и все, он пытался что-то делать для людей. „Люди, годы, жизнь“, в сущности, единственная его книга, которая сыграла положительную роль в нашей стране. Его читатели, главным образом мелкая техническая интеллигенция, по этой книге впервые узнали десятки имен. Прочтя ее, они быстро двигались дальше, и со свойственной людям неблагодарностью тут же отказывались от того, кто открыл им глаза. И все же толпы пришли на его похороны, и я обратила внимание, что в толпе — хорошие человеческие лица. Это была антифашистская толпа, и стукачи, которых массами нагнали на похороны, резко в ней выделялись. Значит, Эренбург сделал свое дело, а дело это трудное и неблагодарное. Может быть, именно он разбудил тех, кто стали читателями самиздата» . Ну это она по обыкновению загнула, особенно об "единственной его книге". На мой взгляд, его статья -призыв "Убей немца" дала нам значительно больше - ПОБЕДУ ! В Надежде Мандельштам вообще "был комсомольский азарт в худшем значении этого слова — если у него есть худшее значение".
Знаете, чего хотел перед смертью маститый советский прозаик, куда глядел этот волк, которого так сладко кормили? Конечно, в лес – в Париж, на Запад. Он это приготовил еще в 1947 г. Эпитафию себе на могилу. Как был человеком-загадкой,таким и остался!!! Мир праху его! ( peut-il reposer en paix , נוח юעל משכבו בשלום ) .
«Во Францию два гренадера…
Я их, если встречу, верну.
Зачем только черт меня дернул
влюбиться в чужую страну?
Уж нет гренадеров в помине,
и песни другие в ходу,
и я не француз на чужбине,
– из этой земли не уйду.
Мне все здесь знакомо до дрожи,
я к каждой тропинке привык,
и всех языков мне дороже
с младенчества внятный язык.
Но вдруг умолкают все споры,
и я – это только в бреду,
– как два усача-гренадера,
на Запад далекий бреду.
И все, что знавал я когда-то,
встает, будто было вчера,
и красное солнце заката
не хочет уйти до утра».
У Владимира Высоцкого есть стихотворение-песня "Канатоходец" со словами:
Посмотрите, — вот он без страховки идет.
Чуть правее наклон — упадет, пропадет!
Чуть левее наклон — все равно не спасти...
Сказанное Высоцким можно было бы отнести к огромному числу людей, переживших сталинскую тиранию. Но к Эренбургу относились они в особой степени. Если хотите можете послушать эту песню, посмотреть на Париж с высоты и на отчаянного человека-канатоходца!
В посте использованы материалы из статьи В. Новодворской и многих других ( а их более 30_ти ) открытых источников об Илье Эренбурге.
“Человек должен быть порядочным, это осуществимо в любых условиях при любой власти. Порядочность не предполагает героичности, она предполагает неучастие в подлости” - Фазиль Искандер.
Об остальных загадках мы поговорим позже. Это я Вас стимулирую не бояться длинного текста этого поста. Будет интересно и Вы узнаете много нового для себя,как узнал и я , когда трудился на этим постом. 
