История семьи Дедусенко . Харьков во время немецкой оккупации и кто такие перемещенные лица. - Биографии ветвей семьи Дедусенко - Каталог статей - О семье Дедусенко и связанных с нею семьях

В начале войны 1941-1945 годов в Харькове скопилось около 1,5 млн. человек. В это число , кроме жителей города, входили беженцы с уже окуппированных территорий СССР и жители пригородов, работающие в городе. Если принять во внимание индустриальный и человеческий потенциал города, то можно сделать вывод, что Харьков был самым большим городом Советского Союза, попавшим в зону оккупации. Вот главная площадь Харькова в начале 30 г.г. и здание Госпрома на ней.

Башни и небоскребы замечательного комплекса Госпром, построенного в конце 1920-х годов, поднимаются с равнин Украины как какой-то чужой город. Русский конструктивизм был самым радикальным, интенсивным, амбициозным и в конечном счете трагическим дизайнерским движением прошлого века. В 1920-х годах конструктивисты разработали радикально новую архитектуру, революционизировали графический дизайн, фильмографию и фотографию, а также разработали стили дизайна для массового производства, которые стали возможными благодаря новым технологиям. Но к началу 1930-х годов все было кончено. Движение было объявлено вне закона после прихода к власти Иосифа Сталина, который принял вместо него новый консервативный стиль - «Социалистический реализм». Вот та же площадь в 1941 году. Недолго, хотя это было, конструктивизм оставил значительное наследие, которое продолжает влиять на все области современного дизайна. Поэтесса Екатерина Карловновна Неймаейр из семьи Дедусенко имела некоторое отношение в этому движению.

Харьков имел огромное значение в войне. Обладание геостратегическим пунктом и крупнейшим транспортным узлом Юго-Восточной Европы определяло перспективы устойчивого контроля над значительными территориями и возможности продвижения в любом стратегически важном направлении: в сторону Днепра, Москвы, Волги, Северного Кавказа, Приазовья и Крыма. Это обстоятельство обусловило чрезвычайную напряжённость и длительность военного поединка Советской армии и войск вермахта в битве за Харьков и как следствие – огромные человеческие жертвы как среди военнослужащих, так и среди мирного населения. За два года Великой Отечественной войны на территории Харьковщины противоборствующими сторонами было проведено до десяти стратегических (силами нескольких фронтов) и оперативно-стратегических (силами одного фронта) наступательных и оборонительных операций. Число погибщих в этих операциях исчислялось сотнями тысяч людей. В четырёх битвах за Харьков и за время его двукратной оккупации СССР и Германия потеряли больше людей, чем где-либо ещё в истории Второй мировой, включая Сталинград.

16 сентября 1941 года, на следующий день после окружения войск Юго-Западного фронта в районе Киева, Государственный комитет обороны СССР постановлениями «Об эвакуации предприятий Харькова и Харьковской области» и «Об эвакуации женщин и детей из Харькова» утвердил график эвакуации. На переброску промышленности, сельского хозяйства и населения отводилось чуть меньше месяца. Начали, естественно для СССР с эвакуации крупнейших стратегических предприятий: паровозо-строительного, тракторного, авиационного заводов и многих других. Для ускорения темпов эвакуации заводов и людей были задействованы городские трамваи. Вот фото тех времен.

К 20 октября 1941 года эвакуация промышленных объектов была практически завершена — из Харькова в тыл было отправлено 320 эшелонов с оборудованием 70 крупных заводов. Отправка людей проводилась централизованно по заявкам предприятий и организаций через эвакуационные отделы городских и партийных органов управления Харькова. В первую очередь эвакуировались партийные и управленческие кадры, специалисты, квалифицированные рабочие, научные и медицинские работники, а также члены их семей. В число не получивших разрешение на эвакуацию попало множество рабочих и служащих, учителей, работников культуры. Эвакуация еврейской части населения централизованно не проводилась вообще. Евреи не знали что произошло в Киеве накануне в Бабьем Яру в Киеве, где немцы и ОУН Мельника расстреляли 150 000 евреев. Об этом не было сообщений ни в газетах, но по радио. Все сделалось для того ,что бы не вызвать паники при эвакуации и это фактически сорвало выполнение постановления ГКО об эвакуации женщин и детей из Харькова. На момент оккупации города женщины, старики и дети составляли 78 % населения. Всего к 20 октября 1941 года из Харькова было эвакуировано 56 санитарных поездов и 225 эшелонов с людьми. Небольшому числу жителей удалось покинуть Харьков вместе с отступавшими советскими войсками попутным автомобильным и гужевым транспортом.

Но многие и не хотели уезжать.Помнили немецкую оккупацию 1918 году и помнили порядок,который тогда был при них. Не знали люди,что из культурных людей Гитлер создал за несколько лет зверей. Павел Дедусенко был тогда в глубоком тылу в Алма-Ате, где принимал кафедру в одном из ВУЗов. В Харькове его как "врага народа" на работу уже не брали. В 1941 году семья Павла собиралась к нему отправиться подальше от войны. Но Павел совершенно неожиданно вернулся в Харьков накануне взятия города немцами. В городе оставалась его жена Анна, сын Георгий с женой Линой и тремя дочками, дочь Вера с двумя дочками, родные сестры Павла и престарелый отец Тимофей. В то же время многие члены семьи Дедусенко уже сражались на фронтах Великой Отечественной войны. Только из ближнего круга на фронте воевали мужья Натальи и Веры, дочек Павла. Воевала и сама Наталья Дедусенко в качестве военного медика в фронтовых госпиталях. Вот она в центре фото.

25 октября 1941 г. Харьков полностью перешел под контроль немецких войск. Город немцев поразил и размерами и площадями и улицами, высотными зданиями. Они не ожидали видеть огромный мегаполис, а значит объект с массой проблем для его содержания. Вот вход немецких войск в Харьков 24 октября 1941 года и немецкая бронетехника на площади Розы Люксембург.

Советских граждан, брошенных в городе советской властью,не сумевших их эвакуировать, осталось более полумиллиона человек. Они оказались в ситуации, которую можно сравнить лишь с блокадой Ленинграда. Приближается зима, а в городе нет запасов продовольствия, водопровод не работает, нет отопления, электричества. Передвигаться по городу нет никакой возможности: взорваны мосты, улицы завалены трупами людей и животных, заставлены сгоревшей техникой, укреплениями и баррикадами. Скопилось громадное количество мусора. Оставшиеся в городе люди не знали, что делать и что предпринимать, они просто сидели и ждали, что будет дальше. На фото развалины в Харькове.

Но немцы действовали энергично и уже к 1 ноября 1941 г. были сформированы городская и районные управы, а к 8 ноября были запущены все коммунальные предприятия города. Немцы своими жесткими приказами, угрозами и выдачей пайков вывели на работы всех жителей города. Убирали мусор, хоронили трупы, восстанавливали электросети,подачу воды и канализацию. Даже пустили пару трамваев и сделали ремонт нескольких зданий для работы и отдыха немцев. Впрочем часть из них тут же взорвали советские диверсанты вместе с немцами. В Харькове , как и в Киеве при отступлении советской армией были применены радиоуправляемые мины. Самый известный взрыв радиоуправляемой мины был совершён по сигналу советского минёра Ильи Старинова из Воронежа в 3:30 ночи 14 ноября 1941 года. На воздух взлетел германский штаб по улице Дзержинского вместе с командиром 68-йпехотной дивизии вермахта, начальником гарнизона и комендантом города генерал-лейтенантом Георгом фон Брауном, братом знаменитого ракетчика Вернера фон Брауна, который панически боялся мин и долго выбирал безопасное здание. Нашел наконец и через 4 часа после заселения взлетел на воздух. Немецкие сапёры разминировавшие здание и обезвредившие вместо настоящей ложную мину, заложенную под огромной кучей угля в котельной особняка, были обвинены в измене и расстреляны. В отместку за взрыв немцы повесили пятьдесят и расстреляли двести заложников-харьковчан. А минера Старикова наказали за неэффективное использование мин, потому что далеко не все они взорвались. По нашему мнению за смерть генерала мы заплатили слишком высокую цену. Но в этой безумной и страшной войне жизнь людей не стоила ни копейки. Как для Гитлера,так и для Сталина.

В Харькове, как и в других городах, были и силы, поддерживавшие оккупантов. В первую очередь к их числу относилась Организация украинских националистов. Своей главной целью данная организация провозгласила создание независимого украинского государства. Для достижения этой цели оуновцы пошли на сотрудничество с оккупационным режимом. По этой причине в Харькове была создана украинская вспомогательная полиция, поддерживавшая действия немцев. В основном там служили приезжие люди с Западной Украины. В декабре 1941 г. украинская полиция смогла организовать несколько маршей по городу с оркестром и исполнением националистических песен. Вот точно как и сейчас в Харькове. На фото марш батальона "Азов" в 2015 году в Харькове. Этот батальон в Конгрессе США признали неонацистским, а. издание Foreign Policy охарактеризовало "Азов", как "откровенно неонацистскую, и фашистскую организацию". В статье The Telegraph говорится о том, что "бойцы Азова используют неонацистский символ Wolfsangel (крюк Вольфа) на своем знамени, члены батальона являются расистами или антисемитами". В прошлом году британские СМИ также назвали батальон неонацистским.И это происходит уже в наши дни и в городе который в войну был нацистами практически уничтожен.!!!

Однако широкой социальной базы оуновцы в Харькове так и не нашли. как и не находят сегодня. Более того, впоследствии большинство членов ОУН в Харькове были репрессированы оккупационной властью. Чего добились националисты тогда, как это признание украинского языка,наряду с немецким, официальным языком в Харькове. Но до них это пытались сделать и большевики и так же безуспешно. «Украинизация проводилась и будет проводиться самыми решительными мерами... Тот, кто этого не понимает или не хочет понимать, не может не рассматриваться правительством как контрреволюционер и сознательный либо несознательный враг советской власти», – писал верный партиец и украинизатор Н.А. Скрыпник в 1025 году. Вот обычная харьковская газета того времени. Как мы видим русскоязычных на работу не брали и большевики и нацисты, что их несколько сближает.

Но собственно самая главная проблема для управы было воспитание советских граждан. Многие из них переждав пару недель вернулись к своим прежним занятиям: доносам, анонимкам, жалобам, попыткам вернуть якобы свое имущество отобранное при советах. Одним из таких людей был Юрий Шевелёв - после войны лингвист и литературовед с мировым именем , американский славист, филолог, писатель, историк литературы и литературный критик , который в Харькове работал на немцев. Так вот он по своей письменной просьбе в управу получил квартиру расстрелянной еврейской семьи зубного врача с мебелью и вещами убитых и спокойно там писал статьи для газеты ОУН и учебники украинского языка для школ в германском духе. Затем он перебрался в Германию, а уже потом и в США. И совесть его никогда не мучила. Уже в США он написал свои воспоминания о периоде 1941-43 годов. В частности, Шевелев писал, "...что такой сложный до войны квартирный вопрос легко решился через решение «еврейского вопроса»" !!! В заявлениях на работу пестрят: прекрасно знаю немецкий, дворянин, сын священника, подвергался репрессиям советской власти.Анонимных заявлений уже в декабре было в несколько раз больше, чем обычных. Кто-то пытался решить свои жилищные проблемы, жалуясь на соседей, дескать они евреи, сотрудники НКВД, коммунисты. И Управа приняла решение их не рассматривать совсем.Ну а Шевелеву положено мол. И сейчас националисты повесили памятную доску на доме , где он жил в чужой квартире и ел из посуды убитых. Так простые жители Харькова ее просто разбили топором. Мэр Харькова еврей по национальности и харьковчане не антисемиты. Вот фото этого события.

Но сделать главного дела для Гитлера - запуска важных для Германии заводы , немцам не удалось и тогда немцы начали отбор специалистов и рабочих на работу в Германию. Использование труда гражданских с территории оккупированного СССР с начала войны не планировалось через расовые предубеждения и ради государственной безопасности Третьего Рейха. Неудача теории «молниеносной войны» заставил нацистское руководство пересмотреть отношение к привлечению жителей Советского Союза к работам. Поняли,что новой рабсилы уже не будет и что даже скот надо беречь. Надо заметить, что большая часть населения в течение 1942 г. выехала в Германию по доброй воле. Им предлагался широкий выбор работы на территории Германии. Вот такие листовки висели на улицах городов Украины.

При этом за уезжавшими закреплялась жилплощадь в Харькове, они даже оплачивали ее вперед. Их родственники в Харькове получали пособия и пайки и освобождались от квартплаты. 18 января 1942 года из Харькова в Кельн отправился первый эшелон, в котором находилось более 1100 рабочих. В 1942 году в сентябре уехал на работу в Германию и Георгий Дедусенко с женой и тремя дочерями. Он был по образованию инженер -электрик и его взяли,мы думаем, с удовольствием. Георгий вряд мог работать в оборонной промышленности Харькова,так был сыном "врага народа" и потому в эвакуацию не попал. И он принял решение которое оказалось спасительным для его семьи - уехать из города. А куда можно уехать? Только в Германию. Ничего другого не было и не могло быть. Даже к союзникам Германии нельзя переехать. Ну там в Италию или в Болгарию. Шаг вправо, шаг влево-расстрел или виселица. А вешали нацисты людей на главных улицах на балконах, высоко над головами прохожих. И проходу по тротуарам не мешает. Удобно, дешево и страшно.

Георгия с семьей провожали на работу в Германию родители Павел Тимофеевич и Анна Константиновна. Неизвестно помог им отъезд Георгия выжить, но они выжили, несмотря на то, что значительная часть интеллегенции из центральных районов Харькова умерла от голода. На окраинах были частные дома с огородами и тем жителям было полегче. Немцы устранились от решения проблемы с голодом, единственные кому они помогали, были этнические немцы. Люди ели буквально всё: шелуху картофеля, кормовую свеклу, казеиновый клей, домашних животных. Даже кошек и собак. На фото очередь за продуктами около харьковского гастронома в 1942 году.

Вот что писала знаменитая артистка Людмила Гурченко, пережившая ребенком оккупацию в Харькове: "Каждое утро, на рассвете, в Харькове начиналась жизнь. Все появлялись из своих домов и бежали на базар! Там все: еда, одежда, деньги, надежда — жизнь! .В городе наиболее употребляемым стало слово „грабиловка“. Что это такое? Если бомба попадала в склад с продуктами, люди, вооружившись мешками и ведрами, толкая и обгоняя друг друга, бежали „грабить“. Многие не возвращались. Немцы расстреливали тех, кто замешкался и не успел скрыться. Люди хватали все подряд, что около лежало, Не нюхая, не читая надписей на ящиках. Чтобы добыть что-то и поскорее забрать домой.Мамины скупые рассказы об оккупации глубоко врезались в мою память. Стали словно моими собственными.
И теперь, рассказывая, я вдруг ловлю себя на том, что воспроизвожу точную мамину интонацию:“ Ох, знаете, в зиму 1942-го самым страшным было утро. Ночью спишь. А утром надо начинать жить. А как жить? Что есть? Чем топить? Что пить?».

Вот на снимке готель “Красная”, бывший “Метрополь” и женщины спешащие на базар и фото с одного из базаров. На таком базаре профессор химии Павел Дедусенко сам продавал мыло и спички сделанные им дома.

Как и везде первым делом нацисты уничтожили еврейское население города. Почти 15 000 евреев Харькова были расстреляны в конце декабря 1941-го - в начале января 1942 года в Дробицком Яре. Вот на фото евреи Харькова идут на сборный пункт. Они еще не знают что из этого пункта они уйдут в вечность.

Также в этом яру расстреливали пленных красноармейцев, цыган и психически больных. Всего, по данным Госархива Харьковской области, были расстреляны около 20 тысяч человек. В декабре 1941 г. в Харькове впервые испробовали фургон-«душегубку», в котором людей убивали выхлопными газами. В этом адском изобретении фашисты уничтожили 30 тысяч человек. На улицах часто можно было видеть объявление немецкого коменданта города, в котором говорилось: "Каждый житель Харькова лично, своей собственной жизнью отвечает за безопасность немецких вооруженных сил и ставит на карту не только свою собственную жизнь, но и жизнь всех жителей Харькова". Везде висели листовки военного командования, содержащие разнарядку на расстрел мирных жителей: за убитого немецкого офицера — 100 заложников, за немецкого солдата — 50, хорвата — 30, венгра — 25, румына — 15, итальянца — 5. Воинские части этих стран были расквартированы в городе, и приведенные цифры дают достаточно полное представление об их боеспособности.

Всего в Харькове около 195 тысяч человек были замучены, расстреляны или удушены в «душегубках». 160 тысяч человек вывезли в Германию. При чем большую часть принудительно. От голода и болезней также умерло множество харьковчан. На день освобождения Харькова количество его жителей не превышало 190 тыс. человек. На фото повешенные люди на главной улице Харькова и равнодушные прохожие. Это так обычно и привычно для них.

Так что осуждать Георгия мы не можем. Он спасал свою семью от неминуемой гибели. Тем более особой любви к большевикам у него не было и не могло быть. Его дяди и отец или сражались в Белой Армии или помогали Белому движению в сопротивлении. После гражданской войны почти все они и их дети были репрессированы режимом. Павел Дедусенко сидел в лагерях особо назначения "Слон" на Соловецких островах в Белом море, Митрофан Дедусенко пропал без вести воюя за белых на Дону, Яков Дедусенко после организации вооруженного восстания на Севере был сослан в Среднюю Азию. Учитель Георгия, профессор Алексей Хинкулов, муж родной тети Георгия , Екатерины Дедусенко тоже остался в Харькове. В гражданскую войну Алексей воевал за белых. Но он позже уехал в Молдавию,где ему румыны вернули дворянское имение, отобранное большевиками. Павел и Анна Дедусенко тоже выехали в Германию в 1943 году. Отец Павла умер в Харькове в 1942 году, а ничего хорошего от режима для "врагов народа" , да еще после оккупации, не ожидалось. Мы думаем что родители Георгия поехали к нему. Дочь Вера осталась в Харькове с малыми детьми Галиной и Талой ждать мужа с войны. Жила на деньги вырученные от продажи роскошной библиотеки отца и семейных драгоценностей, чудом уцелевших после гражданской войны. Но ее муж ,Сергей, не вернулся. Пропал без вести, как миллионы других солдат и офицеров. Не вернулся и муж Натальи Дедусенко, а сама она в войну вышла замуж за бравого офицера. Но ее первый муж вернулся в 1946 году в Харьков. Откуда прибыл неизвестно,но режим его не трогал. А его жена была замужем за другим и уже имела первого ребенка от него. С первым мужем ее развели , как с пропавшим без вести на войне.Такие истории были массовыми после войны. Масштабы самой войны , террора и перемещения людей были просто грандиозными. И в этом колоссальном и кровавом вихре выжила большая часть семьи Дедусенко. Сказалось влияние крови Запорожских и Черноморских казаков наверное. Их стойкость к невзгодам и бедам широко известна.

Хотим заметить, что десятки миллионов рабочих и инженеров всей Европы работали тогда на экономику Германии. В июне 1941 года территория, контролируемая Третьим Рейхом, составляла всю Европу, кроме Швеции, Швейцарии - стран, сочувствовавших Рейху, а также Великобритании с Исландией (например, Чехия составляла ~ 30 % экономического потенциала Рейха). Эта территория обладала превосходящими СССР людскими ресурсами, но работников все равно не хватало! Поэтому мы считаем, что вина Георгия явно не больше вины европейцев, а явно меньше. Его и его семью хотели убить,а им мало что угрожало. Вот так выглядела погрузка. людей в вагоны для скота.

Где работал Георгий в Германии мы не знаем, но он и его его семья тоже выжили. Он находился в Германии в статусе перемещенного лица. В общей сложности к концу войны на территории Европы пребывало около 7 млн советских граждан, отнесенных к перемещенным лицам. Секретные советско-американские и советско-британские соглашения гарантировали возвращение военнопленных и гражданских перемещенных лиц государств-союзников на взаимной основе. В них оговаривалось содержание советских граждан в лагерях или сборных пунктах до момента их передачи советским властям. В начале апреля 1945 г. в Москве на секретном совещании в НКВД Лаврентий Берия предупредил его участников, которым предстояло руководить реализацией репатриационных соглашений, что они будут иметь дело с людьми, изменившими Родине, и в этом отношении нет разницы между пленными, вывезенными или уехавшими добровольно. Следовало возвратить их всех, поскольку каждый из них, оставшись в руках противников СССР, может принести больше вреда, чем тысяча вредителей внутри страны.

Если в начале войны работники из СССР и Польши содержались на уровне военнопленных, то начиная с 1943 года после крупных поражений Германии на фронтах немцы стали уделять больше внимания производительности труда «остарбайтеров». Это нашло свое отражение в некотором послаблении режима их содержания, но усилило после войны обвинения людей в коллаборационизме. Хотя эти обвинения были совершенно необоснованными, освобождение для многих «остарбайтеров» стало началом новых страданий, которые из-за вопиющей несправедливости было значительно труднее вынести, чем будучи оставленным на произвол врагу.

Несколько миллионов советских граждан, формально объединенных в одну категорию, в действительности были людьми не только различного этнического и социального происхождения, но порой даже разных идеологических убеждений и политических взглядов. Среди них многие с нетерпением ожидали возвращения на родину, но были и те, кто вовсе не горел желанием вернуться. После окончания войны судьбой перемещённых лиц занимались ООН и другие специально созданные для этого организации. Большинство этих людей подверглись репатриации (как добровольной, так и принудительной), но часть из них, получив статус «беженцев», отказались возвращаться в Советский Союз, где многих из них ждали репрессии. Наша родственница Джеки Вилланова (Jackie Villanova ) из Австралии, рассказала нам ,что Георгий указал в документах, что он родился в городе Самборе, что под Львовом. В год его рождения это была территория Австро-Венгрии, а позже Польши. Это , как мы думаем, помогло ему не попасть в лагеря СССР. Вот в такие как этот, который описан в статье на этом сайте " Как товарищ Сталин помогал свои зекам достигнуть полной свободы в Воркуте". А вот Павел и Анна Дедусенко вернулись в Харьков в 1946 году. К Анне у режима претензий не было, а вот Павлу вспомнили все. И опять лагерь, в котором он умер от болезни в 1947 году. Так было написано в справке. После этого часть родни Павла сочла виновной Анну в возвращении Павла в СССР, где того убили. Но нам точно известно, что это сам настоял на возвращении. Не мог жить на чужбине просто.

Первые годы своего пребывания на Западе перемещенные лица провели в специальных лагерях DP camp (англ.). В течение 1947—1951 г.г. значительная часть этих беженцев выехала на новые места жительства в США, Канаду, Австралию и Латинскую Америку. На фото лагерь для перемещенных лиц в районе Мюнстера. Жизнь в этих лагерях тоже была не сахар, но была надежда на спасение и нормальную жизнь после страшной войны на уничтожение противника.

Вот так и началась история австралийской ветви семьи Дедусенко. Вот так же они садились на пароход в далекую и неизвестную страну Австралию. Как их там примут, где они будут жить, работать и учиться? Но об этом мы узнаем от Джеки Вилланова (Jackie Villanova ), жены внука Георгия, которая рассказала нам историю жизни Георгия и его семьи в Австралии. На фото семья беженцев DP в ожидании отплытия из Германии. 1948.

Харьков был освобожден 23 августа 1943 года. В ходе Белгородско-Харьковской операции (3-23 августа 1943) советские войска потеряли убитыми и пропавшими 71,6 тысяч человек, ранеными 184 тысячи. Сдавали два раза с боем. Брали два раза с боем. И наши и немцы взрывали все что могли и тоже по два раза. Но взорввть здание Госпрома никому не удалось,как не старались те и эти. Кубисты строили здания из бетона весьма качественно. Вот немцы уходят, а наши приходят. Или наоборот. И это в городе миллионнике.

Харьков в результате войны оказался одним из самых разрушенных городов в Европе. Были уничтожены десятки памятников архитектуры, вывезены в Германию многочисленные художественные ценности, в том числе картины и гравюры Рубенса, Веласкеса, Дюрера, Ван Дейка из художественного музея. Посетивший город в 1943 году «красный граф» писатель Алексей Толстой писал: «Я видел Харьков. Таким был, наверное, Рим, когда в пятом веке через него прокатились орды германских варваров. Огромное кладбище...» Общий ущерб городу составил 33,5 миллиарда рублей. Западные эксперты предсказывали, что на восстановление города понадобится 50 лет. Но они не знали возможностей русских людей и в основном город был восстановлен за несколько лет. Но пустыри и развалины на месте разрушенных кварталов напоминали горожанам о войне вплоть до середины 1960-х годов. Хотя и Харьков восстановили, отстроили дома, улицы, площади, мосты, заводы и фабрики, но это уже другой город. Харьков потерял главное – людей, свой генофонд, свою элиту – интеллигенцию, которая умирала, погибала, уходила из города в первую очередь. Город восстановить можно, но лучших своих людей ему уже не вернуть! А площадь? Вот она главная площадь Харькова в 1960 году на открытке тех времен.

На видео - немецкие фотографии оккупированного Харькова. Часть из них Вы видели в этом посте.

Продолжение этой истории в статье "Cемья Дедусенко. Новые австралийцы из Харькова"